Для большинства из нас вампиры - нечисть, исчадия ада, зловещие и жестокие создания. Но некоторые относятся к ним иначе, с приязнью и даже с любовью. Например, Энн Райс, автор знаменитых "Вампирских хроник", по первой части которых, "Интервью с вампиром", был поставлен одноименный фильм. Ей слово.
В Новом Орлеане сейчас ночь. 4 октября, мой пятьдесят седьмой день рождения. Я слушаю восхитительную музыку, сочинение одного из любимых композиторов Людовика Четырнадцатого, Франсуа Куперена. Это посвящение Люлли, королевскому фавориту и одному из величайших композиторов той поры, и называется оно "L'Apotheose".
Я очень хочу поговорить с вами о своей новой книге - "Вампир Арман". Знаете, куда бы ни увлекало меня воображение, я все равно снова и снова возвращаюсь к своим вампирам, к этой романтической эпопее из множества новелл - о судьбах Джесс, Даниэль, Пандоры и, конечно, Лестата и Луи, и всех остальных членов темного братства.
Эта книга, написанная на одном дыхании прошлой зимой, заставила меня вернуться к персонажу моей самой первой книги, "Интервью с вампиром", к персонажу, которого я всегда любила, но практически не знала - до сих пор. Возвращение причинило мне боль, но в этой боли таилась радость.
Как Вы можете судить по моим словам, я позволила радостивзять верх надо мной. Я танцую в полутьме, надеясь, что сумею не споткнуться; меня опьяняют образы, теснящиеся в моем сознании. Главы, словно наяву, жалобно стонут, персонажи меняют пол, а я все танцую - и буду танцевать, пока не упаду.
Арман, престарелый, но вечно молодой вампир, был учеником одного из мудрейших персонажей, каких я только смела себе воображать, - а именно Мария (ну вы поняли, о ком тут речь ); он с первой книги буквально вводил меня в искушение, одновременно заботливый и жестокий, любящий и смертельно опасный. Он проникал в мои книги будто по собственной воле. До сей поры я смотрела на него глазами других - обеспокоенного и словно утратившего некий внутренний стержень Луи де Пуанта дю Лака, подозрительного скептика Лестата, или разгневанной и тоскующей Даниэль (разгневанного и тоскующего Дэниэла. Ага.) (в "Королеве проклятых").
Но приспело время сделать шаг вперед, проникнуть в сознание Армана, приблизить его к себе. Мне, признаюсь, было страшно, но я попыталась войти в мир Армана, почувствовать то, что чувствовал он.
К своему великому облегчению (посчастью, оно быстро миновало) я обнаружила, что Арман воспитывался в лоне русской православной церкви и юношей провел несколько лет в пещерах Киевской Лавры, где ему и привили этот устрашающий аскетизм и полное пренебрежение к себе. Потом он попал в рабство и в конце концов очутился в чарующей, великолепной Венеции эпохи Возрождения, и там получил изысканное, "чувственное" образование, в корне противоречившее всему, чему его учили до того. Впрочем, ученичество у Мария( ) было для Армана испытанием не менеетяжким чем послушничество.
Разумеется, воссоздавая прошлое Армана из обрывков и намеков, рассыпанных в предудыщих книгах, я описывала свою собственную судьбу. Я писала о своем католическом детстве, за которое признательна по сей день - и которого по сей день не могу простить. Я писала о величественной чувственности самого процесса письма, литературы, музыки и всех тех изящных искусств, которыми научилась наслаждаться, повзрослев.
Полагаю, любой автор, если он искренен, пишет именно о себе. С другой стороны, постоянно исповедоваться невозможно. Скажите на милость, ну кто в здравом уме и твердой памяти станет сколько-нибудь долго задавать вопросы, ответов на которые не дождаться?
Естественно, я не думала об этом, когда писала; осознание пришло позже. Я просто писала и писала,и в какой-то момент во мне возникла уверенность в том, что я приближаюсь к некой критической точке. Какой именно - я себя не спрашивала, а продолжала писать, пробиваясь сквозь мучительные, тягостные сцены и не находя удовольствия даже в сценах светлых, ибо ощущала, что не могу передать ту красоту, которой пленила меня Италия, красоту музеев, древних рукописей - и сумерек Нового Орлеана.
"Вампир Арман" - книга мрачная, суровая, но для меня она стала поистине радостным событием. Я нашла своего персонажа,своего Армана - ребенка, который вечно таился в тенях, плутал там, где я не могла его разглядеть; и вот мне удалось не только вывести Армана на свет, наделить его "плотью и кровью", но и подобрать ему тех, кого он мог бы полюбить - Сибеллу и Бенджи. Поэтому они появляются уже на первых страницах книги, хотя в действие по-настоящему вступают гораздо позднее.
Подводя итог, скажу, что путешествие в компании Армана было богатым событиями и весьма для меня поучительным. Надеюсь, Вы тоже обретете в нем приятного спутника. Не знаю, сколько "вампирских" романов мне суждено написать. Знаю только, что благодаря моим вампирам я постепенно проникаю в самые сокровенные уголки своего сердца - и каждый раз за таким вот сокровенным уголком оказывается еще более сокровенный. Я люблю Вас. Вы даете мне силы жить.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
); он с первой книги буквально вводил меня в искушение, одновременно заботливый и жестокий, любящий и смертельно опасный. Он проникал в мои книги будто по собственной воле. До сей поры я смотрела на него глазами других - обеспокоенного и словно утратившего некий внутренний стержень Луи де Пуанта дю Лака, подозрительного скептика Лестата, или разгневанной и тоскующей Даниэль (разгневанного и тоскующего Дэниэла. Ага.) (в "Королеве проклятых"). 
) было для Армана испытанием не менеетяжким чем послушничество. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
